Сила гнева...

Все твеновское - и его солнечный, удивительно человечный юмор, и его грозная, испепеляющая сатира - входит в круг прекраснейших достояний мировой литературы.

Каскады искристого и живительного веселья, которыми радует нас американский юморист, зародились в душе народа. В заразительном смехе Твена живет непобедимая вера в людей труда. Вместе с тем во многих произведениях писателя его родина изображена с таким накалом обличения, с такой беспощадностью, какие не часто встречались даже у лучших современных ему сатириков Англии или Франции.

Кипя негодованием против мерзостей эксплуататорского общества, Марк Твен не боялся проявить "односторонность" и предвзятость. По какому-то поводу он сказал: "Могут подумать, что я предубежден. Не спорю. Мне было бы стыдно за себя, если бы я не был предубежден". В этих словах сказалась та постоянная готовность стать на сторону низов общества в их споре с верхами, которая была столь характерна для писателя. Он создал сатиру-плеть, сатиру, способную разить насмерть.

Советские люди чтят Твена как одного из самых блестящих мастеров комического, когда-либо живших на земле, как великого реалиста, свирепо ненавидевшего обман, позу, лживые претензии, угнетение человека человеком. Автор книг о Томе, Геке или Янки и произведений, громящих империализм, не ушел от нас в холодную полутьму пантеонов. Миллионы и миллионы экземпляров его книг - на наших книжных полках и перед нашими глазами.

Прогрессивный американский публицист Джозеф Норт писал недавно в газете "Уоркер", что в СССР "ежегодно печатается больше экземпляров книг Марка Твена, нежели на родине Сэмюела Ленгхорна Клеменса". А Дж. Смит с изумлением упоминает о широкой популярности Марка Твена "в коммунистических странах".

"Без "гнева" писать о вредном - значит, скучно писать"^*, - заметил однажды Ленин.

^* (В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 23.)

Нет, Марк Твен не писал скучно!

По мере того как становятся известными новые и новые произведения писателя, мы все лучше понимаем, как грозен его гнев против мещанства и духа стяжательства, против милитаризма, против всего мешающего людям жить счастливо.

Глубина этого гнева, сила его еще до конца не изведаны.