Приложение. Погода, предлагаемая для использования в настоящей книге, заимствована из наиболее авторитетных источников

(Пародийно сгруппированные здесь описания погоды извлечены Твеном из произведений О'Коннора Уильяма Дугласа (1832 - 1889) - критика и романиста; Сколларда Клинтона (1860 - 1932) - американского поэта; Мерфри Фанни-Ноайль Диккинсон (годы жизни неизвестны) - американской писательницы, оставившей только одну книгу, откуда и взята Твеном цитата; Льюиса Чарльза Бертрана (1842 - 1924) - американского журналиста и юмориста писавшего под псевдонимом "М. Квод"; Мерфри Мэри Ноайль (1850 - 1922) - американской романистки и новеллистки, писавшей под псевдонимом "Чарльз Эгберт Креддок"; Хорнунга Эрнста Уильяма (1866 - 1921) - английского романиста, автора "Лесной невесты"; из библии (книга Бытия, 7, 12)

"Американский претендент" переведен с американского издания "Харпер энд брозерс", 1896)

Непродолжительная, но сильная гроза отгремела над городом и постепенно затихала вдали. Хотя дождь прекратился уже с час тому назад, беспорядочные громады черных и рыжих туч, озаренных пронзительно багряным отсветом, еще нависали исполинскими глыбами над нелепыми и жалкими домишками, а вдали, высоко над подернутым дымкой хитросплетением низеньких черепичных кровель и печных труб, распростерлась мантия синевы, мертвенно-бледной, как кожа прокаженного, испещренная тускло-желтыми полосами и черными чумными пятнами, прорезаемая зигзагами еще вспыхивающих время от времени молний. Гром, по-прежнему громыхавший в душном, знойном воздухе, заставлял испуганных обитателей улицы сидеть по домам за закрытыми ставнями; и какими же убогими, притихшими, всеми покинутыми и смиренными, точно глупые подвыпившие бедняки, испытавшие на себе всю ярость летней бури, казались эти мокрые строения, стоявшие по обеим сторонам узкой кривой улочки, такой уродливой и в то же время живописной под раскинувшимся над нею гигантским балдахином неба. Дождевая вода еще уныло и монотонно капала с карнизов на разбитые плиты тротуара, образуя на них лужи или ручейками стекая в переполненные канавы, по которым, мрачно клокоча, бурные потоки мчались к реке.

("Бронзовый Андроид". - У. Д. О'Коннор.)

Жгучее мартовское солнце с минуту висело 
Над бесплодной иудейской пустыней, 
Затем мрак поглотил нас, и наступила ночь.

("Канун пасхи в Керак-Моабе". - Клинтон Сколлард.)

Уже подкрадывались быстро наступающие зимою сумерки. Снова, как бы нехотя, мягкими хлопьями стал падать снег.

("Фелисия". - Фанни И. Д. Мерфри.)

О, милосердные небеса! Весь запад от края и до края занялся ярким пламенем; миг - и земля заколебалась, словно содрогаясь от чудовищного залпа десяти тысяч артиллерийских орудий. Это было сигналом к пробуждению фурии; тысячи демонов завопили и завизжали, сонмы огненных змей заметались и озарили мрак.

Полил дождь; со страшным стоном пронесся ветер; слепя глаза, непрерывно засверкала молния; и удары грома слились в непрекращающийся гул, подобный грохоту восьмисот пушек под Геттисбергом. Бум! Бум! Бум! Это валятся на землю тополя. Взз! Взз! Взз! Это демон носится по долине, срывая все, вплоть до травинок. Трах! Трах! Трах! Это фурия вгоняет свои огненные стрелы в грудь земли.

("Демон и фурия". - М. Квод.)

Отлетели вдаль все постылые будничные мысли и исчезли в широком приволье озаренных солнцем, расплывающихся в лазури вершин под лазурными небесами. Глубокая недвижная синева глядела вниз, но вода лишь кое-где со всею точностью воспроизводила этот непередаваемый оттенок небесной лазури.

("В чужой стране". - Чарльз Эгберт Крэддок.)

Все указывало на то, что надвигается песчаный смерч, хотя солнце по-прежнему ярко светило. Знойный ветер вдруг неистово пронесся над самой землей. Он во все стороны разметал песок, покрывавший долину. Высоко в воздухе закружились песчаные конусы и горы, - любопытное зрелище на фоне синего неба. А внизу тучи песка неслись во все стороны от долины, точно по ней промчались невидимые всадники. Но ветер мгновенно рассеивал песок, - ввысь взмывали лишь самые большие тучи, однако они становились все более грозными и многочисленными.

Глаза Альфреда, быстро охватив горизонт, заметили крышу хижины объездчика, все еще поблескивавшую на солнце. Он хорошо помнил эту хижину. До нее от этого места дороги не больше четырех миль, а то и меньше. Знакомы были ему и эти песчаные смерчи: Биндарра славилась ими. Не долго думая, Альфред пришпорил лошадь и во весь опор помчался к хижине. Но не успел он проехать и полпути, как отдельные тучи песка слились в один вертящийся столб, и если бы не инстинкт лошади, никогда бы ему не добраться до этой хижины, ибо последние полмили он совсем потерял ее из виду, а когда очертания ее вдруг возникли над ушами лошади, солнца уже давно не было видно.

("Лесная невеста".)

И шел дождь сорок дней и сорок ночей.

("Книга Бытия".)