Американский претендент (Перевод Т. Кудрявцевой)

В этой книге нет описаний погоды. Автор попытался обойтись без оных. В художественной литературе это первая попытка такого рода, и из нее может ничего не выйти, но некоему смельчаку - в данном случае автору настоящей книги - она показалась соблазнительной. Немало найдется читателей, которые рады были бы залпом проглотить какую-нибудь повесть, но не смогли, этого сделать по причине длиннейших описаний погоды. Да и автору ничто так не мешает, как необходимость через каждые несколько страниц отходить от сюжета, изощряясь в описаниях погоды. Таким образом, ясно, что назойливые рассуждения о погоде докучают равно и автору и читателю. Правда, погода необходима для рассказа о человеческих переживаниях. С этим нельзя не согласиться. Но надо найти ей такое место, где бы она никому не мешала, где бы она не прерывала нити повествования. При этом описание ее должно быть возможно более добротным, а не каким-нибудь невежественным, убогим, любительским. Погоду тоже надо уметь описывать, и человеку, не набившему себе на этом руку, не создать ничего путного. Данный автор способен изобразить лишь несколько заурядных разновидностей погоды, да и то не очень хорошо. А потому он счел наиболее разумным заимствовать необходимую погоду у высокоопытных и признанных мастеров своего дела, - указывая, конечно, откуда это взято. Описания погоды помещены в конце книги, где она никому не мешает. (См. Приложение, стр. 216.) Читателя просят время от времени заглядывать туда и по мере развития сюжета наслаждаться соответствующими отрывками.

Полковник Малберри Селлерс, которого мы вновь выводим на страницах этой книги, уже появлялся перед читателем много лет тому назад как Эскол Селлерс в первом издании романа, носящем название "Позолоченный век"; как Бирайя Селлерс - в последующих изданиях указанного произведения и, наконец, как Малберри Селлерс, персонаж пьесы, поставленной некоторое время спустя Джоном Т. Раймондом.

Имя Эскол пришлось заменить Бирайей в угоду некоему Эсколу Селлерсу, - он вынырнул откуда-то из необъятных неразведанных пространств, заявил о своей претензии, пригрозив передать дело в суд, и, как только его ублаготворили, исчез и больше не появлялся. В пьесе пришлось отказаться от имени Бирайя из-за другого представителя племени тезок, и решено было назвать героя - Малберри, в надежде, что истцы к этому времени притомятся и уже не станут затевать никаких преследований. Имя это спокойно существует на подмостках и поныне, а потому мы решили попытать счастья еще раз, тем более что теперь мы находимся в относительной безопасности, под защитой Закона о давности.

Марк Твен

Хартфорд, 1892 год.